|
Покупка первого в жизни собственного автомобиля – всегда авантюра. Хотя подходишь ты к этой покупке серьезнее, чем к женитьбе. Сначала ты много читаешь про машины, из окна троллейбуса придирчиво рассматриваешь салоны проезжающих мимо автомобилей, задаешь много вопросов друзьям, регистрируешься на автомобильных форумах и ломаешь копья в ЖЖ над дизайном крышки багажника у новых BMW. Ты становишься почти экспертом, с закрытыми глазами можешь отличить работу двигателя Мицубиси Эволюшен от Субару Импреза и, кажется, уже точно знаешь, какую машину ты собираешься купить.
А потом какой-нибудь товарищ совершенно случайно вдруг затягивает тебя одним субботним утром на автомобильный базар, просто так, поглазеть, и к вечеру, обалдевший, краснолицый и совершенно довольный, ты неожиданно для самого себя приезжай в свой двор на гремучем ржавом ведре с болтами и поношенными колесами.
Первая машина, как первый сексуальный опыт, - кошмар, стыд и невероятное счастье.
Моим первым автомобилем стал Volkswagen Scirocco II, двудверный автомобиль с невероятным двигателем 1.8L DOHC 16-клп, бешенная табуретка со 139-лошадиносильным турбированным мотором. Я был старше «Скироко» всего на шесть лет, и нам обоим было слегка за двадцать: мне – еще, ему – уже. Я ласково называл машинку «Сирококо» и любил его, как младшего брата.
Volkswagen Scirocco второго поколения – машина с абсолютно мужскими чертами, никогда не воспринималась мною в женском роде.
Внешне он напоминал зубило, изобретено немцами задолго до пресловутой советской Лады. У дизайнера, ваявшего внешний облик Volkswagen Scirocco, под рукой определенно был лишь пластмассовый треугольник с немного закругленными концами. Я помню, такие продавались в моем советском детстве в магазинах канцтоваров. Оттуда же, из советского прошлого, пришел и цвет машины – шинельный, мышиный, с черными лампасами молдингов. Когда дизайнера пустили вовнутрь автомобиля, ему к треугольнику разрешили ненадолго взять циркуль, чтобы он смог нарисовать руль и циферблаты спидометра и тахометра. При всем при этом что внешне, что внутри Scirocco II не выглядел уж совсем ужасно, все смотрелось гармонично и уместно. Отдельный мой восторг вызывали огромные двери и резиновый, чуть мягкий на ощупь, спойлер на двери багажника.
Низкий, угловатый, с наглым прищуром фар, «Скироко» был своим пацаном, дерзким, выносливым и ужасно непрактичным. Садится в низкие спортивные сиденья было также удобно, как усаживаться на общественный унитаз в длинном кремовом плаще – вымажешься все равно, как ни старайся. Огромный багажник, вместительный, как брюхо кашалота, терял половину своей привлекательности из-за большой высоты загрузки. На задних сиденьях, как в почти любой двух дверной машинке, сидеть было не уютнее, чем в коробке из-под лампового телевизора. Отдельной радости задним пассажирам добавляли подслеповатые угловые окошки и скошенный назад потолок. Подвеска Scirocco была такой жесткой, что ежедневная езда на машине по ямам отечественного производства к концу дня вытряхивала из меня почки вместе с надпочечниками.
Но.
Но стоило только выехать на Volkswagen Scirocco II на трассу, и все минусы забывались, терялись и меркли перед одним и неоспоримым плюсом – невероятным, восхитительным водительским драйвом наглого «Сирококо». Как он ускорялся! Как он держал дорогу! Как он проходил повороты, будто делал это по рельсам! И никаких тебе электронных штучек, никаких роботизированных подсказчиков и соплеутерателей. Чистый фан, кристальный, как спирт класса люкс.
Я продал «Скироко» через 3 года, не потеряв в цене ни копейки, купил бизнес-седан и жалел, все время жалел, что продал своего первого, настоящего, проверенного друга, своего пацана.
Когда вышел в свет новый Volkswagen Scirocco третьего поколения, я немедленно записался на тест-драйв, приехал на автодром, походил вокруг салатовой мыльницы, которую мне предложили покатать, и уехал, так и не сев в машину. Новый Volkswagen Scirocco, прошедший подтяжки умелого пластического хирурга и поднакачавший себе торс, больше походил на поигрывающего ягодицами стриптизера, чем на гонщика. Ему уже надо больше казаться, чем быть.
|
